Обстоятельно побеседовать с корреспондентом UA-Футбола вратарь согласился через сутки после финала. Местом встречи Игорь избрал кафе «Шоколадка»,
в центре Харькова, на улице Пушкинской. «Там готовят очень вкусный кофе», - объяснил свой выбор Шуховцев. Что ж, главный кофеман украинского
футбола, выпивающий в сутки более десятка чашек ароматного напитка, знает, о чем говорит. Впрочем, о кофе вспоминаем лишь вскользь. В течение более
часа Шуховцев с юношеским азартом рассказывал о футболе – лихих 90-х, тонком тренерском чутье Павлова, конфликте и перемирии с Годуляном, об
интеллигентности Татуляна. Да много о чем…
- Игорь Викторович, сразу после кубкового финала, возле автобуса победителей вы долго общались сначала с Дмитрием Шутковым, потом с Андреем
Пятовым. Вратарское братство?
- Так категорично сказать нельзя. Просто у меня с Димкой и Андрюшей хорошие отношения. Да и когда приезжал в Киев, неплохо пообщались с
Александром Шовковским. После того же кубкового матча подошел Димка Безотосный. Сказал ему, чтобы не расстраивался, что все нормально. Иными
словами, контакт есть с игроками со всей Украины. Да и из России тоже, если вспомнить Андрюху Диканя. С каждым есть о чем поговорить, над чем
посмеяться. Но круг общения вратарями совершенно не ограничивается. Опять-таки, во время финала Кубка подходили Димка Чигринский и Леха Гай,
после матча подбежал Тайсон. Футбольная семья большая и когда с кем-то пересекаешься, всегда приятно друг друга притравить или над чем-то пошутить.

- Вратарская позиция – единственная на поле и, соответственно, конкуренция за нее бешенная…
- В любой ситуации нужно оставаться человеком. Конкуренция должна быть здоровой. Вот мы в «Металлисте» вместе с Сашей Горяиновым, Вовой
Дишленковичем и Бодей Шустом поддерживаем друг дуга всей душой. У нас на тренировках очень хорошие отношения, хотя каждый из нас хочет играть, а
не сидеть на скамейке запасных. Тем не менее, мы поддерживаем того одного, кто играет. Мы понимаем, что наша конкуренция идет на пользу команде.
Думаю, что и Саша, и Вова, которые в весенней части чемпионата играли чаще, поддержку партнеров чувствовали. Это большой плюс, ведь любому вратарю
перед выходом на поле важно знать, что за спиной у него не негатив, а позитив. В таких условиях у голкипера появляется еще больше сил, эмоций,
настроения и желания играть. После игры мы тоже поздравляем друг друга и все эти эмоции идут от души, добавляют настроения команде в целом.
- Когда Мирон Маркевич приглашал вас в «Металлист», вы наверняка понимали, что будете в команде не первым и, возможно, даже не вторым вратарем.
Воспринимали это приглашение, как вознаграждение за пройденную карьеру? Ведь доселе вам никогда не везло играть в командах, которые бы боролись за
медали чемпионата…
- В самом деле, я считаю этот виток карьеры вознаграждением за все проведенные в футболе годы. Вообще, Маркевич и Красников приглашали меня в
«Металлист» еще три года назад, когда играл Дишленкович, а у Горяинова была травма. Дал согласие, но тогда не срослось. Я остался в «Заре». Но когда
Мирон Богданович позвонил в прошлом году и сказал, что сломался Дишленкович и команде нужен опытный вратарь, сразу согласился, хоть понимал, что
играть буду мало, ведь в любом случае есть Саша Горяинов, легенда харьковского футбола. Вместе с тем, понимал, что всегда должен находиться в хорошей
форме, чтобы в случае необходимости выйти и не подвести команду.
Да, моя фамилия Шуховцев, но в командах уровня «Металлиста» имя не значит ничего. В 40 лет, в 29 или 23 – ты должен выйти на поле и доказать, что тебя
сюда пригласили не зря. Я отдавал себе отчет, зачем меня брали в Харьков и добросовестно пахал. Потому горжусь тем, что в 41 год стал серебряным
призером чемпионата Украины. Для меня это приглашение было сюрпризом, и я приложил максимум усилий, чтобы уже через месяц набрать оптимальную
форму, и чтобы Мирон Богданович почувствовал, что я в любое время способен сыграть.
- То есть форму дебютировавшему в качестве тренера в казахстанском «Тоболе» вратарю все же пришлось набирать?
- Естественно, немного добавить пришлось, хотя форму поддерживал и в Казахстане. Там тоже трудился, работая сам по себе. Все потому, что спуску себе
давать не привык. Потому и в Харькове особо напрягаться не пришлось. Быстро влился в коллектив, поехал на сборы и вернулся оттуда способным на
равных конкурировать с другими вратарями. Но, повторюсь, что все зависит от того, насколько тебе доверяют. Если видишь, что тренер в тебе заинтересован,
то готов настроиться и выйти на поле сразу.

- Создается впечатление, что карьеру вы продолжаете не столько ради того, чтобы зарабатывать деньги, сколько получаете от футбольного процесса
удовольствие…
- Футбол сейчас – это даже не профессия. Говорю не только за себя, но и, наверное, за многих ребят. Это – жизнь. Без футбола, вне футбола себя не
представляю. Конечно, как и у каждого человека моменты, когда чувствуешь усталость, присутствуют. Но в такие мгновения продолжаю работать, просто
без позитивных эмоций. От футбола не устану никогда. Это моя жизнь и без постоянных переездов, тренировок, матчей перестаю чувствовать себя собой. А
когда эта работа после сложных тренировок приносит еще и эмоциональный заряд в виде побед, когда ты за нее получаешь материальное вознаграждение и
можешь кормить семью, то об усталости забываешь напрочь. Особенно сейчас, когда «Металлист» впервые в истории украинских чемпионатов занял второе
место и вышел в Лигу чемпионов. Я счастлив, что нахожусь в этой обойме. От такого устать нельзя. Вот сейчас пойду на тренировку и буду гасать там в два
раза больше, чем гасал пять или десять лет назад.
- Но не поверю, что за почти 27 лет футбольной карьеры внутренний кризис не наступал никогда…
- Конечно, сложные моменты случаются, но я бы не назвал это состояние кризисом. Особенно сложно на сборах, когда устаешь, хочется все бросить и уехать
домой. Но для того нам и нужен характер, чтобы в такие моменты себя переломать. Это все равно, как ребята, которые играют в поле, рассказывают, что
порой, когда в конце матча не хватает сил, хочется бросить бутсы и убежать с поля. Приходится себя переламывать и играть «через не могу». То же самое у
меня на сборах: два-три дня, когда очень тяжело морально, себя переламываешь, а потом находишь какие-то позитивные моменты в коллективе, начинаешь
что-то травить, выключаешься полностью и входишь в рабочий процесс. Очень важно не грузить себя, поскольку можно сойти с ума.
- Сейчас, если сравнивать со временами, когда вы в составе одесского СКА начинали футбольную карьеру, отношения между футболистами поменялись
очень серьезно. Градация на стариков и молодежь точно не существует. Вы, как человек другой закалки, легко свыклись с нынешними условиями?
- Без проблем. Вспоминаю, сколько мы травили друг друга с молодыми ребятами из «Зари» и «Ильичевца». Конечно, молодежь относилась ко мне с
уважением, как и в свое время старших уважал я. Но на поле и в жизни мы всегда оставались одной командой. Иными словами, уважение к старшим
осталось таким, как и в годы моей юности, но ни на поле, ни в быту молодые ребята в шутках старикам не уступают. И это нормально, мне даже привыкать
не пришлось. Ребята с Луганска и Мариуполя поныне звонят мне и травят. Скажем, у нас отличные отношения с Лехой Полянским, разница в возрасте с
которым составляет почти 20 лет.
Конечно, когда карьеру начинал я, у нас были дядьки-наставники, которые воспитывали ребят по-мужски. Вспоминаю один из матчей в составе одесского
СКА. Я тогда был в запасе, а в воротах играл Олег Суслов. Мы проигрывали и ребята сцепились в раздевалке. Пека Чилиби завелся с Витей Сахно. Дошло до
того, что Пека взял бутсу и дал Вите по голове. После перерыва Витя вышел и забил гол. Впрочем, зачем далеко ходить, если и у нас в «Металлисте» время от
времени происходят ссоры. На тех же сборах, когда все уставшие, ребята могут сцепиться. Не просто потолкаться, а так, конкретно, с кулаками, что
приходиться разнимать. Удивляться нечему, ведь ребята под нагрузками, эмоциональные. Но такие вещи как возникают внезапно, так и быстро заминаются.
В нормальном коллективе плохих моментов быть не должно.
- Баскетболисты киевского ЦСКА рассказывали, что у них старики иногда просто издевались над молодыми…
- Конечно, как и в армии. У нас тоже такое случалось, но не скажу, что постоянно. Иногда, от случая к случаю. К примеру, молодые были обязаны таскать
мячи. Если отказывались – возникали драки. Сейчас такого нет, но мы с Володей Езерским, выступая за «Зарю», тоже возмущались, когда молодые смеялись
в ответ на наши претензии. Но это нормальные вещи, которые потом переходили в юмор. Если ребята умные, то должны понимать, что к замечаниям нужно
прислушиваться. В команде очень важна коммуникабельность, ведь в коллективе находится 20 человек и у каждого есть свой характер.

Ребят нужно направить в нужное русло и здесь очень много зависит от тренера. Возьмите Мирона Маркевича. Думаете, ему просто совладать с такими
сильными футболистами, как Клейтон, Хавьер, Хосе Соса, Бланко, Марко Девич? Каждый из них – по-своему непростой и с каждым нужно справиться. Мы с
Гари (Горяиновым – авт.) тоже пытаемся помогать тренеру какими-то шутками. Далеко не каждый хочет понимать, что его не поставили в состав, что
конкурент сильнее. Но в том и заключается коммуникабельность команды, уважение друг к другу, чтобы относиться к различным ситуациям с пониманием.
В команде уважают Эдика (Эдмара – авт.), Хавьера, Сосу и молодые латиноамериканцы пытаются тянуться к ним. По сути, сейчас уважение в команде
перешло на другой, профессиональный уровень. Молодые футболисты понимают, что их серьезное отношение необходимо не какому-то дяде, а в первую
очередь им самим. Украинские ребята ведь тоже тянутся за Березой (Березовчуком – авт.), Красноперовым. Это хорошо, ведь на тренировках все
дорабатывают до конца. Мирону Богдановичу удается все эти вещи удерживать и поддерживать, благодаря чему в течение сезона каждый футболист
пытается внести свою лепту в общий успех.
- Из вас, насколько я понимаю, футболиста «слепил» Семен Альтман?
- Да. В 1987 году Семен Иосифович взял меня 16-летним пацаном в дубль одесского «Черноморца» и сразу доверил место в воротах. Альтман со мной много
работал индивидуально. Вообще, на протяжении всей моей карьеры мне сильно везло на великолепных тренеров, которые сопутствовали развитию моей
карьеры, оберегали меня и доверяли. Так происходило постоянно, с 1987 года по 2013-й, 26 лет! Даже не играя в топ-клубах, постоянно встречался с
выдающимися людьми, которые брали покровительство надо мной на себя. И главное, что они всегда были уверены, что я их не подведу. Просто я такой
человек, который, чувствуя к себе доверие, разобьется, но сделает все, чтобы не испортить о себе мнения.
В 16 лет это был Иосифович, который в течение двух лет возился со мной день в день. В то время попасть в дубль команды высшей лиги для совсем юного
парня было чем-то фантастическим. Дядю Витю Прокопенко уважала вся команда, весь «Черноморец». Потому что это был человек с огромнейшей
харизмой. Когда он говорил «господа, не вижу крови на тренировке», мы не могли не выходить и не рубиться. 18-летним повезло поработать с Пекой
Чилиби.
Еще один легендарный для меня человек – Николай Павлов. Он взял меня под свою опеку и, как оказалось, вместе мы проработали восемь лет. Вячеслав
Грозный, приглашая меня в «Арсенал» в 2004-м, сказал: «Игорь, как вратаря я тебя знаю. Мне нужен человек, способный объединить команду, чтобы на
сборах не было разрозненности». Очень рад сотрудничеству с Анатолием Заяевым. Конечно, так сложились обстоятельства, но тот короткий период работы с
Николаичем запомню на всю жизнь. Он меня очень любил и называл «сынком». Приятно также, что после всех перипетий в карьере сейчас ко мне с
уважением относятся Красников и Маркевич. Когда встретились с Богдановичем, он сказал: «Шуха, помнишь, я тебя когда-то в «Карпаты» хотел
пригласить?»

- Люди людьми, а закалкой наверняка стала вторая советская лига, выезды на Закавказье. Бывший футболист тернопольской «Нивы» Игорь Покидько
рассказывал как раз историю, связанную с одесским СКА ваших времен во время выезда, если не ошибаюсь, в Агдам. Дескать, местные «болельщики» там
едва ли не ножами у кромки поля гостям угрожали…
- Все так и было. Спаренные выезды к «Котайку» из Абовяна и «Карабаху» из Агдама – это было что-то с чем-то. Страшные вещи. Летали военными
самолетами, а потом был не футбол, а бред. В горах слышен свист пуль, а возле стойки стоит человек и приговаривает «пропусти гол». На поясе у него висит
пистолет. Могли, стоя возле штанги, за руку взять. Первый тайм отыграли 0:0. На второй выходим, а судья нам говорит: «Все, вы уже проиграли».
- Почему СКА, пройдя такую школу, провально выступил в первом чемпионате Украины?
- Ничего удивительного нет. Это топовые по советским временам клубы – «Динамо», «Шахтер», «Черноморец» - остались. Те, что представляли вторую
советскую лигу в основном порассыпались по причине отсутствия финансирования. Хотя едва ли не все футболисты, выступавшие тогда за «Одессу» в
первом чемпионате, позже заиграли в «Черноморце», уехали в Россию или Израиль. Банда у нас была приличная, а финансирование фактически
отсутствовало. Можно сказать, что тот сезон мы отыграли чисто за счет энтузиазма.
- За что вы тогда играли?
- Во-первых, нужно было отслужить в армии. Денег почти не платили. Иногда зарплату выплачивали ликером, иногда костюмами. Продавали все это и
приносили в семью деньги. Сложноватое было время. Приходилось постоянно одалживать, поскольку зарплаты были очень маленькие. В конечном итоге
что-то выплатили, что-то нет. Люди, которые в то время занимались бизнесом или где-то работали, зарабатывали в несколько раз больше, чем я.
- У вас наверняка был соблазн все бросить и заняться чем-то иным…
- И возможность была. В 90-е ведь помните, какие времена были? Среди моих друзей и знакомых авторитетных людей тоже хватало. Вполне мог заняться тем
же, что и они. Но, как бы это высокопарно не звучало, всегда оставался до мозга костей футболистом. Играл не за предложения и возможность заработать. У
меня было другое воспитание. Хотел исключительно играть. Потому иногда решался на совершенно сумасшедшие поступки, когда в течение короткого
периода переезжал из одной команды во вторую, из второй в третью. Это были московское «Торпедо», «Уралмаш» - мне было все равно. Главное, приехать и
получить место в воротах. Правда, конечно, если ты тренируешься и играешь, то желаешь получать зарплату. Бесплатно долго не проработаешь.

- Но в хмельницкое «Подолье» после высшей лиги в 1993 году наверняка уезжали, поскольку там предлагали лучшие условия?
- Не поверите – нет. Тогда стабильных условий в Украине, особенно, в первой лиге, наверное, не мог предложить никто. Других вариантов, кроме Израиля и
первой лиги на тот момент у меня не было. Мне хотелось играть и быть на виду. В Одессе условий вообще не было, ехать в Израиль – путь в неизвестность.
Потому и выбрал Хмельницкий, куда приглашал легендарный тренер Евгений Лемешко.
- После «Подолья» вы во второй раз оказались в Виннице, видимо, четко понимая, что вместе с этим переходом станете дублером Владимира Цыткина…
- Да. Цыня тогда играл в свою игру. Но концовку чемпионата-1993/1994 Ефим Школьников все же доверил мне. Не спорю, что пробиться в основу «Нивы»
тогда было сложно. Но не скажу, что переходил в Винницу в качестве резервиста Цыткина. Я доказал, что способен играть в основе и Школьникову, и затем
Сергею Морозову. Просто затем уехал на непродолжительное время в Израиль. Вообще, о том винницком периоде вспоминаю с особой теплотой. У нас тогда
хорошая «грядка» была – Серега Нагорняк, Виталий Косовский, Сашка Горшков, Олег Надуда. Впрочем, тогда после распада СССР талантливых
футболистов хватало в каждой команде.
- Вы никогда не скрывали, что в те годы сильно выпивали, но не рассказываете, как на это реагировали тренеры…
- Как говорил обо мне Лемеха, я больной работой. Евгений Филиппович говорил: «Мне бы в команду еще четыре таких человека, как Шуха и Харьковщенко,
смогу играть вшестером. Я и они». Режим не режим, но я был воспитан так, что своей работоспособностью на тренировках я компенсировал все недостатки в
быту. Понимаю, что это было неправильно, но играл я в самом деле хорошо и тренировался с удвоенной энергией. Конечно, и Лемешко, и Школьников, и
Морозов видели, в каком состоянии я иногда приходил на тренировку. Но тот же Филиппович, который, конечно, и в лоб мог дать, два часа меня на поле
убивал. 30-градусная жара, а я шарашу в ветровке. Так Лемешко потом меня даже в пример приводил: «Разрешу пить, только если будете работать, как
Шуховцев».
Понятно, что это было сложно и губительно для здоровья, но тогда такое время было. Денег не было. Заработков хватало разве что для того, чтобы хорошо
после игры накваситься. Выиграли или проиграли – после матча нажрались. Хотя, конечно, ничего хорошего там не было. Многие талантливейшие
футболисты из-за такой жизни погубили свою карьеру в раннем возрасте. Лишь со временем мы начали выходить на тот уровень, что футболисты к выпивке
начали относиться более лояльно. Некоторые стали отказываться, а сегодня дошло до того, что ребята, конечно, после игры могут расслабиться, но
исключительно легкими напитками. Такого, чтоб ужраться до потери сознания, сейчас нет.
Сегодня все красиво и цивилизованно. Потому, что люди получают другие деньги и на другом уровне. Нынче все футболисты на виду. Впрочем, тогда мы
тоже были на виду, но время было такое, что люди сами пили и понимали, почему пьют футболисты. Сегодня ребята могут расслабиться по полной разве что
раз или два в год, после завершения сезона или серьезных побед. На протяжении года идет тяжелая работа. Считаю, это правильно и хорошо. Сам уже 16 лет
не пью. Благодаря Николаю Павлову в свое время понял, что нужно или играть в футбол, или бухать. И, конечно, подумал о семье.
- Создается впечатление, что из современных украинских тренеров с людьми, у которых есть проблемы с режимом, умеют работать только Павлов и
Маркевич. Самый показательный пример – Александр Рыкун…
- Абсолютно с вами согласен. Тот же Саша Рыкун – футболист от Бога. Он способен выйти на поле в кедах и отдать такую передачу, после которой, чтобы
забить гол, достаточно подставить ногу. Потому Богданович его и терпел, что человек мог выйти на поле и отдать пас с закрытыми глазами. Мы и поныне
хорошо с Сашкой общаемся и я ему прямо говорю, что, ограничь он себя немного в плане выпивки, мог стать великим футболистом. Андрей Шевченко ведь
не зря говорил в свое время, что наконец-то в сборной появился человек, способный отдать передачу. Или взять Илюшу Цымбаларя. Его все тренера любили
несмотря на то, что режим он нарушал регулярно. Потому что футболист от Бога. Как и Рыкун, как и Закарлюка. Просто тогда было такое время.

- Вы с высоты собственного опыта не пытались воспитать того же Рыкуна?
- Почему не пытался? Мы с ним из-за этого даже полтора года не разговаривали. Недавно вспоминали с Сашкой, как он обиделся на меня после того, как мы
с ныне, к сожалению, покойным Колей Волосянко с ним поругались. Петрович (Павлов – авт.) с Саней тоже долго боролся. Но что поделать? Допустим, я
смог остановиться, а кому-то не получается. Санька – в их числе. И вы правильно сказали, что с ним могли совладать только два тренера. Таков он, Саша.
Такой же Карло, Серега Закарлюка. Таков и Илюха Цымбаларь. Но обратите внимание на титулы этих футболистов. Раз они чего-то добились в футболе,
значит, были в самом деле одаренными. Люди с таким режимом достигли того, что многим вообще не пьющим даже не снилось.
- Это все равно, что рассуждать, дескать, сколько написал бы Высоцкий, если бы не пил…
- Вот я к тому и веду. Творческие люди – они все такие. Все великие люди – со своими пороками. Не исключаю, что соблюдай Рыкун дисциплину, он не
добился бы того, что ему получилось. Может быть и я, если бы не напился того всего в молодости, не доиграл бы до 42-х лет. Нельзя осуждать то, что дало
результат. О тех людях, о которых мы говорили, болельщик всегда вспомнит в не зависимости от того, сколько они выпили.